(…) ваше, Игорь Анатольевич, психическое состояние, я полагаю, когда-нибудь обязательно нормализуется.

Когда оно нормализуется, а оно нормализуется рано или поздно, вам, я думаю, перестанет казаться, что халявщиков в Архангельской области - не единицы, а тьма тьмущая.

Когда вам это перестанет мерещиться, а это перестанет вам мерещиться не раньше, чем стабилизируется ваше психическое состояние, тогда ваше желание слегка общипать  ветеранов труда и маленьких детишек перестанет носить ярко выраженный маниакальный характер.

Потом – но это, к сожалению, под вопросом – ваша речь снова станет связной, а десятки миллионов рублей, которые были затрачены на ремонт здания администрации и на покупку элитных авто, вы перестанете считать копейками.

Состояние нормализуется. Вам перестанет мерещиться. Вы перестанете считать.

Возможно, всё это произойдет.

Но бюджет от этого лучше не станет.

(…) Да и увы: сегодня областная казна пуста, как карманы моего хозяина после недельного загула.

Но нужно же (зачеркнуто) мать, что-то делать!

Что?

Для начала, думается мне, нужно понять, кто виноват.

Кто?

Ах, ну да! На этот вопрос вы уже ответили: в ненадлежащем наполнении областной казны виноваты мировая экономика (плохо развивается) и ветераны труда (плохо работали).

Кто ещё?

По вашему, насколько я понимаю, мнению, – больше никто.

А если я всё же ещё кого-нибудь назову, то вы мне скажете, что в спину плевать нельзя, что «Единая Россия» получила поддержку, что лично вы делаете всё, что можете, и что искать виновных –  последнее дело.

Вы мне всё это скажете, а я признаю вашу правоту. Признаю, потому что:

1.     В спину плевать действительно… ну, не то чтобы совсем уж нельзя, скорее – бесполезно. Вот, предположим, плюну я (предположим - аргументировано) в спину Илье Михальчуку. И что? А ничего: ведь вы же, Игорь Анатольевич, глаз Илье Филипповичу ни при каком раскладе не выклюете.

2.     «Единая Россия» действительно получила поддержку избирателей. Избирателей убедили. Игорь Губерман: «Можно в чём угодно убедить целую страну наверняка, если дух и разум повредить с помощью печатного станка». Считаю, повредили.

3.     Вы, уважаемый господин губернатор, действительно делаете всё, что можете. И, слава Богу, что не можете вы ничего: если бы вы что-то делали, то, думается мне, всем стало бы ещё хуже. Но я не вижу ваших дел. Не потому ли я их не вижу, что их нет? И не потому ли вы ничего не можете, что губернаторское кресло – просто не под вашу (зачеркнуто) сделано? Полагаю, что именно поэтому.

4.     Искать виновных – дело, действительно, последнее. Да и чего их искать после того, как вы их уже нашли? Во всём, напоминаю, виноваты (по вашим словам) мировая экономика (плохо развивается) и ветераны труда (плохо работали).

Да, виновные вашими стараниями найдены. Но вот что странно: в мировую экономику, которая нам подлянку за подлянкой подкидывает,  мы старательно интегрируемся, а ветеранов труда вы, Игорь Анатольевич, намерены наказать рублём.  Как-то это… ну, это как-то не совсем справедливо. Вы уж накажите тогда и мировую экономику тоже. Чтоб ей впредь неповадно было. И чтобы ветераны труда на вас не сильно обиделись.

А они, поверьте, могут сильно. Вплоть до вил. И дело не в деньгах. Дело в том, что ветераны труда гордились (и пока ещё гордятся) этим своим званием, а деньги лишь подтверждали (и пока ещё подтверждают) это их  право – право гордиться.

Но вот пришли вы, уважаемый вы наш. Вы пришли, и оказалось, что ветераны труда – вовсе даже не ветераны труда, а халявщики, получавшие (и пока ещё получающие) халявные деньги. Стремительное – а вы это стремительно делаете - переименование ветеранов в халявщиков безболезненно пройти не может.

И не пройдёт.

Вам, Игорь Анатольевич, нравится делать людям больно?

А если вам это не нравится, тогда зачем вы это делаете?

Ради наполнения бюджета? А зачем его наполнять? Чтобы вы могли себе за счёт бюджета позволить ещё более дорогие автомобили? Чтобы здания, где власть сидит, радовали глаз? Чтобы учебный центр МЧС в Бабонегово соорудить?

Кстати, о Бабонегово.

Я, Игорь Анатольевич, сильно удивлюсь, если в недалёком будущем учебный центр в дер. Бабонегово не станет (на законных, разумеется, основаниях) вашей загородной резиденцией.

Я очень сильно этому удивлюсь. Но это – ладно. Тем более что, может быть, и не станет. Но даже если не станет…

Короче, тут вот какое дело.

Вы, Игорь Анатольевич, конечно же, знаете, что пуск реактора – самая опасная в атомном судостроении рабочая операция. В Советском Союзе ситуация, когда реактор не удавалось запустить с первого раза, считалась чрезвычайной, потому что чрезвычайно трудно предсказать, как поведёт себя реактор при повторном запуске. Если вы это знаете, и если вы с этим согласны, то тогда давайте предположим (только предположим), что на трёх крайних атомных подводных лодках, построенных в Северодвинске, реакторы с первого раза не запустились. Да, в современной России эту ситуацию не принято называть чрезвычайной, но всё же, всё же…

Всё же, может быть, не нужно деньги тратить на строительство учебного центра МЧС? Деньги, может быть, лучше потратить на обучение населения? Нужно же население-то обучить – на тот случай, если на четвертой (крайней) подводной лодке реактор и со второго раза не запустится. Полагаю, что население имеет право знать, куда ему – в какую, то есть, сторону – надлежит в этом случае бежать.

Вы – я вас, Игорь Анатольевич об этом прошу – обдумайте, пожалуйста, это моё предложение.

И насчет машинок подумайте. Нужно ли вам на дорогих-то разъезжать? Не лучше ли вам на «Волгу» пересесть? Чтобы в скором времени в другое кресло пересаживаться не пришлось.

И – я вас умоляю! – прекратите обижать ветеранов труда и малых детей.

Побойтесь Бога.

Кот Амадей.

P.S.

Вы,  уважаемый, (остальное – нецензурно).